Сегодня 7 человек из 10 являются владельцами смартфонов. Половина из них пользователи соцсетей. Трансляции на YouTube затмевают телевизионную пропаганду, как способ получения реальных новостей самым молодым поколением. Но государство инстинктивно пытается контролировать информацию, которую получают его граждане. 1 ноября выйдет спорный законопроект о «суверенном интернете». По крайней мере, теоретически закон введет самые широкие ограничения, которые когда-либо видел российский интернет — или “Рунет”.
Среди положений — система фильтрации трафика, известная как глубокая пакетная инспекция, требование государственных органов использовать сертифицированные российские технологии, а также возможность отключения всех подключений к всемирной сети «в чрезвычайных ситуациях». По данным издания РБК, Уральский федеральный округ в центральной части России был выбран для пилотирования новых фильтрующих технологий.
Сторонники заявляют, что эти меры необходимы для защиты России от враждебных нападений из-за рубежа. Критики полагают, что это страховая политика правительства, чтобы предотвратить распространение опасных идей. Возможно, кто-то убедил себя поверить в воображаемую угрозу из-за рубежа. При всей этой шумихе не совсем понятно, что изменится, если вообще что-то изменится, когда законопроект вступит в силу.
Это необычно для законопроекта такого рода, но большую часть поправок к закону все еще предстоит написать. Те законодательные акты, которые были уже написаны, являются расплывчатыми и обобщенными. Это может свидетельствовать о том, что бюрократы сами не уверены в том, как применять закон.
Глава неправительственной организации «Общество защиты интернета» Михаил Климарев считает, что закон никогда не будет принят в полном объеме. «Власть настаивает на каком-то убийственном переключателе», — говорит он. «Но одно дело, когда она пишет об этом в законе, а другое — как она его реализуют. Это в принципе неосуществимо.”
Интерес Кремля к интернету появился сравнительно недавно. За первые два срока правления Владимира Путина его администрация сосредоточилась на контроле за нарративами на телевидении и в печатных СМИ. Только после того, как цифровые технологии продемонстрировали свой организационный потенциал во время протестов 2011-12 годов, Кремль начал всерьез задумываться над ограничением свободы интернета.
Теперь группа сторонников настаивает на аналоге китайского брандмауэра. С этой целью Москва работает в тесном технологическом сотрудничестве с Пекином по меньшей мере с 2015 года.
Но существуют очевидные барьеры на пути внедрения китайской системы брандмауэра. Во-первых, китайская система намного старше — она была внедрена еще в 2006 году, что позволяет их интернет-технологиям развиваться органично. Китайская система также сложна: фильтры существуют по крайней мере на четырех уровнях: запрет сайтов, блокировка IP-адресов, блокировка ключевых слов и зеркальные проверки.
На протяжении большей части своего существования российский интернет представлял из себя свободную и неконтролируемую среду. Применяемые сегодня лимитированные фильтры примитивны — по сути, это блок-лист, реализованный интернет-провайдерами, который легко может обойти средний веб-пользователь.
Российский опыт применения закона «О цифровых ограничениях» также неоднозначен. До сих пор власти не смогли привести в исполнение закон, требующий от американских технологических гигантов перенести серверы в Россию. LinkedIn был отключен в 2016 году после игнорирования призывов подчиниться. Но другие отказники — гораздо более крупные Facebook и Google — продолжают работать беспрепятственно.
А в 2018 году Кремль потерпел самое позорное поражение от рук приложения Telegram. Зашифрованный мессенджер проявил неповиновение, отказавшись сотрудничать с российским агентством безопасности, ФСБ, и по их просьбе предоставить бэкдор-ключи к пользовательским данным. В апреле Московский суд внес компанию в черный список, полностью ожидая, что власти смогут заблокировать работу программы.
Но инженеры Telegram были на шаг впереди и начали скрывать трафик за динамическими IP-адресами. Пока российские власти искали неуловимый трафик Telegram, их отчаяние увеличилось, и они в конечном итоге отключили большие участки интернета на несколько часов. Интернет-магазины, банки и даже президентский сайт были непреднамеренно закрыты в этом процессе.
Есть мало оснований предполагать, что государственные чиновники будут более эффективными на этот раз. Но опасность, считает господин Асмолов, заключается в том, что на этот раз законодательство сделает что-то другое, поскольку обязывает чиновников менять «инфраструктуру» российского интернета. «Люди без технического опыта принимают решения о вещах, которые они не понимают», — сказал он. “В лучшем случае, это замедлит интернет. В худшем случае они сломают его полностью.”
Бюрократы, скорее всего, попытаются «символически» вмешаться, чтобы показать, что закон работает. Но как далеко они зайдут, будет зависеть от реакции российской общественности. В прошлом году десятки тысяч человек вышли на акцию протеста за свободный интернет. В других странах их оказалось сотни тысяч.
Климарев говорит, что вряд ли блок безопасности когда-нибудь полностью откажется от своего проекта брандмауэра. «Эти ребята одержимы идеей полного контроля страны, городов, групп людей, но интернет пока так не работает», — сказал он. «Но их страх может привести к логическому следующему шагу и они могут полностью выдернут вилку.”